Иран: прощай хиджаб? Эксперты о словах Пезешкиана

Новый президент Ирана заявил, что полиция нравов больше не будет «беспокоить» женщин из-за ношения обязательного хиджаба. Это произошло спустя несколько дней после того, как ООН предупредила, что женщины по-прежнему подвергаются жестоким наказаниям за нарушение строгого дресс-кода. Как сообщает ВВС, заявление Масуда Пезешкиана прозвучало во вторую годовщину смерти 22-летней Махсы Амини после того, как ее арестовали за то, что она якобы не носила хиджаб должным образом, что вызвало общенациональные протесты.

На прошлой неделе ООН заявила, что с тех пор правительство Ирана «активизировало усилия» по подавлению прав женщин и подавлению любых последних признаков активизма. Однако в понедельник Пезешкиан заявил, что полиция нравов больше не должна вступать в конфронтацию с женщинами на улице. Он отвечал на вопросы женщины-репортера, которая сказала, что по пути на пресс-конференцию она сделала крюк, чтобы избежать полицейских фургонов. На ней был свободно повязан платок, из-под которого виднелись волосы. На вопрос Пезешкиана, находится ли полиция на улицах, она подтвердила, что это так. В ответ он заявил: «Полиция нравов не должна была вступать в конфликт с женщинами. Я прослежу, чтобы они не беспокоили их».

Это весьма интересное заявление. Неужели полномочия президента Ирана включают в себя в том числе и возможность запретить полиции нравов беспокоить на улицах женщин без хиджабов? Можно ли поверить, что отныне на улицах городов и сел Ирана женщины смогут свободно и без проблем ходить с непокрытой головой? 

Своим мнением об этом поделились с Caliber.Az известные специалисты по Ирану.

Иранский политолог, специалист по российско-иранским отношениям Амир Мохаммади Чахаки отметил, что практически сразу же после заявлений президента председатель Верховного суда Ирана Монтазери раскритиковал слова Пезешкиана о полиции нравов.

«Монтазери сказал, что на пресс-конференции президента появилась дама, одетая не в соответствии с ценностями ислама и с законом о хиджабе, а Пезешкиан выступил с предупреждением не к ней, а к полиции нравов. 

Очевидно, что по Конституции Ирана все решения такого масштаба и поведение полиции регулируются верховным лидером аятоллой Хаменеи. И Пезешкиан не может что-то приказать полиции нравов. Кстати, так оно и произошло – он использовал выражение «мы договорились», чтобы полиция нравов больше не мучила, не пытала женщин, а, мол, если такое произойдет, то мы вмешаемся.  

Но есть здесь некая дилемма. Потому что полиция нравов, с одной стороны, не была создана по приказу верховного лидера. Согласно бытующим версиям, она была создана указом президента. Некоторые говорят, что это произошло при Ахмадинеджаде, некоторые – при Роухани. На самом деле вся военная власть и даже полиция подчинены духовному лидеру. Он назначает командиров и даже их заместителей. Но после каждого назначения нового министра внутренних дел рахбар как бы передает ему часть своих прав на управление полицией. Таким образом, если будет приказ со стороны главы МВД, по идее полиция нравов должна подчиниться ему. Но дело в том, что после получения такого приказа начальник полиции нравов имеет возможность обратиться к Хаменеи для уточнения: «Что мне делать?», - рассказал эксперт. 

По его мнению, эту ситуацию надо воспринимать по-другому.

«Появление Пезешкиана на посту президента не было случайностью. Он прошел фильтрацию через Совет защитников Конституции Ирана и получил поддержку аятоллы Хаменеи. Когда погиб президент Раиси и были назначены досрочные выборы, Пезешкиан имел поддержку со стороны реформистов. Ранее, когда он хотел баллотироваться в депутаты Меджлиса от Тебриза, то не смог пройти экзамен перед Советом защитников Конституции. И тогда верховный лидер дал команду допустить его к выставлению кандидатуры, после чего Пезешкиан смог пройти в парламент. А когда он победил уже на выборах в президенты, то обещал произвести глобальные реформы, в частности, в экономике, а также улучшить отношения с соседними странами. Он открыто выступал на азербайджанском и на курдском языках, это было нечто новое для Ирана. А теперь он хочет облегчить проблему в отношении женщин. Есть такой порядок, еще со времен Рафсанджани, что дважды в месяц президент обязательно встречается с верховным лидером. То есть, он попытается решить вопрос с хиджабами закулисно – вот что я хочу сказать. 

И еще важно отметить одну вещь. После движения из-за гибели Махсы Амини прошло два года. Сначала это было женское движение, а потом всенародное – за свободу совести. И надо сказать, что после тех выступлений в Иране произошло существенное облегчение ситуации по многим вопросам. Если вы пройдетесь по улицам, то увидите, что многие не соблюдают правила ношения хиджаба. И никого за это не задерживают. Полиция нравов иногда как-то выборочно пристает к некоторым девушкам без хиджаба, но те сопротивляются. Это уже произошло. 

Да, Пезешкиан своей позицией хочет подчеркнуть, что он президент всех иранцев. Но вот, например, его дочь носит не то что хиджаб, а даже чадру. При этом сам Пезешкиан всегда говорил, что нельзя принуждать женщин одеваться тем или иным образом, нельзя заставлять. И я думаю, он хочет дожать этот вопрос, он будет пытаться договориться с духовным лидером. Но будет сопротивление со стороны лагеря ультраправых.

Чем всё закончится? Во всяком случае, уйдут в прошлое такие трагедии, какая случилась с Махсой Амини. И женщины не будут молчать, они продолжат настаивать на своем праве не носить хиджаб. Поэтому и Пезешкиан будет пытаться решить этот вопрос», - считает Чахаки. 

Доцент кафедры современного Востока и Африки Российского государственного гуманитарного университета, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Лана Раванди-Фадаи заявила в свою очередь, что Масуд Пезешкиан, при всём желании, никак не сможет решить проблему преследования женщин за «неисламскую одежду» одними лишь словами.

«Но он может постепенно создавать своими заявлениями более либеральную атмосферу в обществе, когда к нарушению правил исламской одежды будут относиться терпимее, чем сейчас. Для этого президент и делает такие смелые и уверенные заявления, прекрасно осознавая, что в ближайшее время они мало что могут поменять, однако он надеется, что с течением времени к нему могут прислушаться некоторые чиновники, госслужащие и те же полицейские, и обстановка может постепенно смягчиться. 

Вообще, когда мы говорим о хиджабе в Иране, нам нужно чётко понимать, что в иранской власти сегодня всё-таки доминируют консерваторы. Президент, конечно, реформаторски и либерально настроен, хочет ослабить запреты и ограничения. Но он, образно говоря, «один воин-реформатор в консервативном поле». Его полномочия достаточно ограничены, потому что и парламент, и Наблюдательный совет (орган, контролирующий принятие всех законов), и Верховный суд – в руках консерваторов. А главное, сам верховный лидер Али Хаменеи, который и обладает всей полнотой власти в Иране, поддерживает консерваторов. Консервативный лагерь в Иране не хочет допустить никаких уступок по вопросу хиджаба: они убеждены, что надо заставлять всех женщин, даже иностранных туристок, надевать платки (а также строго запрещать мини-юбки и короткие рукава), чтобы абсолютно все иранские женщины выглядели в глазах иностранных наблюдателей чрезвычайно религиозными, что им и удается. Иностранцы, приезжая в Иран, действительно видят сплошь и рядом женщин, одетых в чёрное, с покрытой головой, у которых открыты лишь овал лица и кисти рук, и это производит на них впечатление всеобщей ярой религиозности. Как выразился известный российский православный богослов Алексей Осипов, «когда я первый раз прибыл в Иран, мне показалось, что я как будто попал в женский монастырь» – настолько консервативно и скромно там одеваются женщины.

Но, как говорят те же иностранцы, которым удалось не просто посетить на короткое время Иран, а ещё и пообщаться с иранцами и пожить среди них хотя бы несколько месяцев, – в реальности, по крайней мере в крупных городах, далеко не все иранки горят желанием тщательно блюсти исламскую одежду. Очень многие из них настроены светски, многие вообще отошли от ислама и стали атеистками. Многие женщины и девушки пришли к секулярному пониманию ислама. Они в душе продолжают верить в исламскую религию, но не считают, что им надо обязательно носить платок, или же носят его, но при этом полагают, что государство не должно навязывать секулярно настроенным женщинам носить хиджаб против их воли.

Поэтому, если вдруг отменить обязательный контроль над ношением исламской одежды – никто не сомневается, что значительная часть женщин и особенно молодых девушек, по крайней мере в Тегеране и других городах-миллионниках, в ту же секунду откажется от исламского дресс-кода и будет одеваться свободно, как это делают женщины на Западе. Для консерваторов во власти это будет категорически неприемлемо: они ведь утверждают, что под сенью исламского правления уровень религиозности иранцев очень сильно вырос, так что практически все граждане (в их представлении) стали добровольно и ревностно соблюдать все исламские нормы. И консерваторы точно испытают большое разочарование, если столкнутся с реальными предпочтениями иранских женщин. Поэтому ни о какой отмене обязательной исламской одежды и речи быть не может», - считает доцент.  

По ее мнению, речь идет лишь о том, чтобы полицейские более уважительно относились к женщинам и не применяли к ним жестких методов, как произошло в случае Махсы Амини.

«Этого и хочет добиться Пезешкиан (не отмены хиджаба, что при исламском правлении в принципе невозможно, а существенного смягчения отношения к нарушительницам исламского дресс-кода), и мне кажется, что это – вполне реальная цель (пусть не сразу, а постепенно). Кстати, всю ограниченность полномочий Пезешкиана продемонстрировал строгий ответ ему со стороны главы Верховного суда Ирана, консерватора Мохаммада Джафара Монтазери, который предупредил президента, чтобы тот впредь озвучивал «правильную позицию» об обязательном хиджабе и больше не позволял себе таких вольных комментариев. Но, как мне кажется, президент продолжит критиковать некоторых сотрудников полиции нравов, применяющих жесткие методы к женщинам, возможно, в более осторожной и завуалированной форме. Как сказал однажды Пезешкиан: «Если неисламская одежда – грех, то то, как отдельные сотрудники полиции обращаются с женщинами и девушками – в сто раз больший грех», - заключила Раванди-Фадаи.