«Открытие второго фронта против России – абсолютная катастрофа для Грузии» Георгий Кепуладзе на Caliber.Az

Интервью Caliber.Az с ассоциированным профессором, грузинским экспертом в сфере экономики Георгием Кепуладзе.

- Как известно, Евросоюз решил предоставить статус кандидата Украине и Молдове, но отказал в этом Грузии. Почему?

- Для начала нам надо определиться с тем, что представляет из себя сам Евросоюз. Это объединение ряда государств с определенным критерием требований, включающих демократические выборы, соблюдение прав человека, верховенство закона. Любая страна для вступления в ЕС должна пройти определенные процедуры, такие как заполнение анкеты, затем получение статуса кандидата. Эти принципы называют Копенгагенским критерием, который подтверждён в 1995 году в Мадриде на заседании ЕС.

Следует понять один очень важный момент: обретение членства в ЕС - долгосрочная и комплексная процедура. Грузия, Украина и Молдова уже подписали Соглашение об ассоциации. На следующем этапе мы должны были получить статус кандидата. Но здесь есть большое «но» – статус кандидата не означает гарантию членства в ЕС. Взять хотя бы балканские страны - Сербию и Монтенегро, которые более десяти лет ведут переговоры с ЕС, но не могут прийти к общему знаменателю. Сербия, Албания и Македония получили статус, но до сих пор не могут стать членами ЕС.

Украина подала заявку на получение статуса кандидата 28 февраля, через четыре дня после начала войны, Грузия же и Молдова – 3 марта. Что касается Грузии, то здесь должны быть решены в первую очередь политические проблемы, такие как нестабильная ситуация, а также искоренены коррупция, преступность, обеспечены безопасность и свобода СМИ, защита прав меньшинств. Важно, чтобы была улучшена работа общественных институтов, проведена реформа судебной системы, чтобы судьи были бы более независимыми при принятии решений. Эти вопросы быстро решить не получится.

- Можно ли это решение ЕС считать политическим и связанным с тем, что Грузия не открыла второй фронт против РФ?

- Не припоминаю никаких заявлений от официальных представителей ЕС, указывающих на то, чтобы Грузия вступила в войну против России. Те люди, которые выступали с такими заявлениями, были или бывшими представителями определенных структур, или политизированными субъектами, представляющими свои субъективные предложения, и поэтому воспринимать их серьезно не стоит. Они должны понимать, что 14 лет назад Грузия уже пережила войну с Россией и мы помним ее результаты, помним, какой ад мы пережили, поэтому никто не хочет повторения этого. Грузия не имеет возможности вести боевые действия против России, и даже если бы мы начали вести такие военные действия, это бы не помогло Украине. Абсолютная катастрофа для нашей страны - единственное, к чему бы это привело.

- А если бы у власти был Саакашвили, получила бы Грузия статус кандидата в ЕС?

- Что касается Саакашвили можно предположить ряд сценариев, но на данный момент невозможно дать конкретного ответа на этот вопрос. Сложно судить о том, что не случилось.

- Как вы считаете, умерится ли теперь энтузиазм Грузии непременно стать членом ЕС?

- Нельзя забывать о том, что Грузия твердо встала на путь европейской интеграции сразу же после развала Советского Союза. После этого на конституционном уровне было закреплено, что каждый государственный орган в рамках своих полномочий должен принять меры для интеграции в ЕС. В народе наблюдается определенное недовольство тем, что мы не получили статус кандидата, но это не означает того, что мы не будем стремиться в ЕС. Более того, этот отказ даст нам стимул для более активной работы в данном направлении.

- А как вы оцениваете возможности Грузии для вступления в НАТО?

- Для нас в первую очередь важно вступление в Евросоюз, а потом можно подумать и о НАТО. Мы не можем вступить в альянс, пока у нас идут территориальные споры с Россией.

- В декабре Евросоюз должен принять решение относительно статуса Грузии. Какие у вас ожидания? Будет ли оно опять отрицательным, как в июне, или все же положительным?

- Те требования, которые выдвинул ЕС для принятия Грузии, выполнить за короткий срок не удастся. Но несмотря на это полагаю, что к концу года наша страна все-таки получит статус, потому что это для нас единственный выход из сложившейся ситуации. Поэтому наше правительство направило все свои силы на получение этого статуса. Даже если мы сможем воплотить не все, а только самые главные требования, это даст нам возможность получить заветный статус.

- На каком уровне, по-вашему, сейчас находятся грузино-азербайджанские отношения?

- Грузия и Азербайджан являются стратегическими партнёрами. Баку - главный инвестор в грузинскую экономику и второй по величине экспортер для Грузии. Между нашими странами было подписано более 100 соглашений о сотрудничестве.

Мы воплощаем очень серьезные проекты в энергетической сфере, такие как Баку-Супса, Баку-Тбилиси-Джейхан, Баку-Тбилиси-Эрзурум. Также важно отметить проект линии электропередачи Гардабан-Самух. Продолжаются работы над такими проектами, как формирование Южного энергетического коридора, строительство железной дороги Баку-Тбилиси-Карс.

Для грузинской экономики также очень важна сфера туризма, и число туристов из Азербайджана растет с каждым годом, что является еще одним позитивным моментом в наших отношениях.

- Какие важные изменения в сфере экономики произошли в Грузии за последние два года?

- Грузия, как и все страны мира, была потрясена пандемией, которая обрушилась на нас в начале 2020 года. Экономический спад был очень серьёзным, вырос уровень безработицы. В 2019 году он составлял 17 процентов, а в 2021 году был уже 21 процент. Одновременно вырос уровень бедности. Наблюдалось падение уровня ВВП на душу населения, пандемия сократила на 50% доходы от производства. Если туризм составлял в 2019 году 8,5 процента от ВВП, то в период пандемии поток путешественников в Грузию сократился на 82 процента. Все это нанесло большой урон стране. Если бы не пандемия, Грузия могла бы достичь высоких экономических показателей в 2022 году. Однако надеемся, что к 2025 году мы сможем восстановить допандемийные показатели.