Маятник Пашиняна Между «реальной Арменией» и попыткой реванша

Газета «Грапарак» вновь обвиняет Пашиняна в пораженчестве. Впрочем, не только она. Ряд армянских изданий и политиков усилил критику действующего премьера на фоне, во-первых, последних его заявлений по событиям 1915 года, а во-вторых, недавнего обращения к гражданам относительно необходимости принятия новой конституции.

Однако деятельность Пашиняна порождает вопросы и в Азербайджане. Здесь прежде всего интересуются, насколько искренен Пашинян, будет ли включен в повестку общенационального референдума пункт об изъятии из преамбулы конституции отсылки к Декларации о независимости, которая, в свою очередь, упоминала о «воссоединении Армении и Нагорного Карабаха»? А если будет, то насколько активно он сам будет агитировать за такое изъятие?

Между тем, за этими вопросами маячит другой, главный вопрос – какова истинная цель Пашиняна? Мы ведь знаем, что параллельно инициативам идеологического порядка, под руководством Пашиняна Армения активно вооружается, в том числе и наступательными видами оружия, то есть готовится к попытке реванша. Как это сообразуется с политикой изменения национальной идеи?

Мысль, которую Пашинян пытается внедрить в умы людей, заключается в том, что Армения должна перестать быть ядром экспериментов по расширению жизненного пространства и начать ощущать себя как самодостаточное явление. Анализируя его выступления последних двух лет, приходишь к выводу, что он достаточно последователен в этой политике.
Можем ли мы предположить, что последовательное вооружение Армении, а следовательно, и подготовка к попытке реванша, по замыслу Пашиняна, не входит в противоречие с идеями «реальной Армении»? 

Думаю, что можем, если смотреть на вещи с точки зрения намерения премьера удержать власть, то есть исходя из электоральных обстоятельств. Мечась между лагерями реваншистов и сторонников мира, Пашинян словно выводит общий для них знаменатель, звучащий примерно так: «Сейчас нам для сохранения Армении необходимо перестать мыслить старыми концептами. А когда мы станем сильными, при благоприятном стечении обстоятельств можем снова думать о миацуме».

То есть, Пашинян как бы не отменяет идею возрождения «миацума», он откладывает его во времени. При этом, процессы, начатые им по слому идеологической парадигмы, способны стать необратимыми и реально изменить оптику восприятия армянского общества. И если это состоится, то на реванш уже не будет общественного запроса.

Пашинян очень тщеславен и стремится остаться в истории. Надо полагать, что гипотетически сразу после смещения карабахского клана у него было для этого два диаметрально противоположных по смыслу, но одинаковых по масштабу изменений варианта. Первый – это зафиксировать оккупацию Карабаха, для чего понадобилось бы победить в грядущей войне с Азербайджаном и заставить его отступить от намерений вернуть земли силой. В 2019 году такой сценарий выглядел в глазах Пашиняна вполне реализуемым. Именно с этим связано его заявление «Карабах – это Армения и точка».

Второй вариант, и его он тоже, как неглупый человек, наверняка представлял себе – это поражение в войне и использование этой катастрофы для ментального обновления нации. «Если не победим азербайджанцев, по крайней мере, победим самих себя», - возможно, думал Пашинян. Таким образом он снискал бы славу реформатора самих основ армянского общества. Парадоксально, но лозунг «Карабах – это Армения и точка» одновременно служил и этой цели. «И точка», если вслушаться, означает страстное желание конца всей истории, конца мучительного ожидания азербайджанского возмездия.

Пашиняну нужны были в строгом смысле не победа и не поражение – ему нужна была развязка! Причем он понимал, что она неминуема, поэтому он своими лозунгами и плясками всего лишь ускорил ее, чтобы оставалось больше времени для маневра. Сейчас Пашинян прекрасно понимает, что альтернативы ему нет, а значит, он обладает карт-бланшем на продвижение новаторских, поистине авангардных для армянского сознания идей. Когда он проведет референдум и вновь выиграет выборы, вот тогда и наступит его триумф, тогда он войдет в историю армянского народа в образе героя.

Впрочем, возможно, по мере увеличения притока дармового оружия, его запах вскружит Пашиняну голову, и он может решиться на провокацию. Более того, на подобные действия его, судя по всему, подталкивают сами те, кто предоставляют оружие, в первую очередь, Париж.

Что ж, мы начеку и готовы дать отпор любой провокации – реакция на нее будет предсказуемо суровой, поэтому есть определенные основания полагать, что Пашинян выберет путь мира и навсегда изменит облик своей страны.