«Азербайджан имеет такое вооружение, которого нет не только у Армении, но и у России» Павел Фельгенгауэр о 44-дневной войне и послевоенном устройстве

Интервью Caliber.Az с российским военным экспертом Павлом Фельгенгауэром.

- После окончания 44-дневной войны Россия разместила на освобожденных территориях Азербайджана свой миротворческий контингент. Срок пребывания контингента - пять лет. Как вы думаете, будет ли срок продлеваться по окончании первых пяти лет?

- В принципе сложно даже представить, какая будет тогда ситуация в мире, в России, в Закавказье (Южный Кавказ) и конкретно в Карабахе. Я сейчас не берусь предсказывать, но можно точно сказать, что в течение ближайших лет никаких изменений не будет. Но в самом трехстороннем заявлении президентов России и Азербайджана - Владимира Путина и Ильхама Алиева, а также премьер-министра Армении Никола Пашиняна предусмотрено автоматическое продление срока на такие же периоды без ограничений, если ни одна из сторон не будет иметь возражений. 

Россия не настроена сейчас выводить миротворцев из Карабаха. В принципе Азербайджану тоже сейчас конфронтация с Россией и требование вывести миротворцев вряд ли нужны. Текущая ситуация в какой-то мере устраивает всех. Но это в целом, а в частности, конечно же, много кого чего не устраивает. Но сейчас ожидать серьезных изменений не приходится. Армения проиграла войну, Россия ввела миротворцев, что для России хорошо. Армению сложившееся положение само по себе не устраивает, но изменить они его не могут, во всяком случае впрямую, и поэтому вынуждены его придерживаться в той или иной мере. У Азербайджана тоже немало проблем с территориями, которые уже находятся под его контролем. Это разминирование, которому пока конца не видно, освоение, возвращение туда населения, начало хозяйственной деятельности, обустройство инфраструктуры. Работы там еще лет на пять, если не больше. А это лучше делать в условиях относительного мира, а не конфликта. Поэтому, в общем и целом, я ожидаю, что статус-кво, как он есть, будет продолжаться. Хотя, конечно, стычки происходят, что не очень хорошо, поскольку в дальнейшем они могут привести к новой эскалации, но не сейчас.

- В связи с частыми вооруженными провокациями, которые устраивают вооруженные формирования Армении на территории, находящейся в зоне временной ответственности российских миротворцев, возникает резонный вопрос: есть ли у миротворцев полномочия пресекать подобные провокации?

- Конечно нет, это же миротворцы. В ООН есть по этому поводу формальное разделение Peace-Keeping и Peace-Forces. Мандат Peace-Forces был применен миротворцами ООН в Корее, когда с одной из враждующих сторон воевали войска под флагом ООН. Также это было в Конго в начале 60-х. То есть там разворачивались войска ООН для того, чтобы воевать, а не для того, чтобы в голубых касках фиксировать и обозначать что-то. Так что да, у миротворцев нет ни мандата, ни возможностей. У них легкое вооружение, нет серьезной артиллерии, используют только бронетранспортеры. Да и численность маленькая. Поэтому миротворцы не в состоянии, что-то там предотвращать. Они просто докладывают, а Москва уже предпринимает дипломатические и прочие меры. Но они могут присутствовать на месте, поскольку по ним стрелять никто не станет. В этом случае они могут предотвратить какой-то конфликт. Так что у миротворцев в Карабахе функция именно миротворческая, а не принуждение к миру.

- Как вы оцениваете российско-азербайджанские отношения сегодня?

- Российская позиция в Закавказье заключается в том, чтобы иметь хорошие отношения со всеми. Для того чтобы восстановить доминирующее влияние во всем регионе, чтобы восстановить старую, советскую стратегическую границу. Которая почти там же проходила и в Российской империи. Сегодня Россия имеет военный союз с Арменией по ОДКБ, куда Азербайджан не входит, с Грузией нет даже дипломатических отношений. Но Россия хотела бы иметь союз со всеми. Поэтому выступать на стороне, скажем, Армении, против Азербайджана не входит в долгосрочные стратегические цели Кремля. В Москве есть достаточно влиятельное армянское лобби, но есть и достаточно влиятельное азербайджанское. Они в какой-то мере балансируют.

У России есть общее направление к тому, чтобы доминировать в регионе и решать вопросы своим арбитражем между этими странами. Чтобы сохранить баланс, Россия продавала оружие как Армении, так и Азербайджану. Но Баку расплачивался деньгами, а Ереван брал в кредит и непонятно чем расплачивался. Тем не менее Россия старалась поддерживать баланс. Правда, сохранить баланс у РФ не очень получилось, поскольку Азербайджан имел возможность покупать оружие не только у Москвы, но и у других стран. И сегодня Азербайджан имеет такое современное вооружение, которого нет не только у Армении, но и у России.

То, что Азербайджан гораздо лучше подготовился к войне, совершенно недооценили в Армении, и по-видимому, не до конца оценили в Москве (до начала войны). Никто в Москве не ожидал такого оглушительного разгрома Армении. В Москве думали, что вооруженные силы у Армении неплохие, поскольку Россия проводила с ними всякие маневры и учения. А оказалось, что они совершенно не в состоянии были противостоять азербайджанской армии. До начала 44-дневной войны мне казалось очевидным, что разрыв очень серьезный, но для многих в Москве это было неожиданностью. Даже во время самой войны многие ожидали, что армяне себя покажут. Так что решительный исход войны для многих был несколько неожиданный. Но Россия, чтобы сыграть и на этом поле, ввела туда миротворцев. Это сделать хотели давно. Экс-министр обороны РФ Павел Грачев еще в 1995 году говорил, что хотел бы ввести в Карабах миротворцев, но тогда не вышло. Генералы, которые были в курсе того, что ранее хотели ввести миротворцев в Карабах, например Евгений Бужинский, были довольны этим. Типа все здорово, мы там, мы теперь присутствуем, балансируем ситуацию.

Поэтому на Россию постоянно обижаются и в Баку, и в Ереване, но для Москвы важны все. Для России важно российское влияние. Как в свое время сказал Генри Джон Темпл Палмерстон: «У Британской империи нет неизменных союзников, у нас нет вечных врагов. Лишь наши интересы неизменны и вечны, и наш долг — следовать им».

- В чем, по-вашему, причина того, что премьер-министр Армении Никол Пашинян постоянно меняет риторику? Какие силы или интересы ему мешают определиться?

- У Пашиняна стиль такой, наверное, дурацкий. А по сути, положение у него действительное аховое, и не только у него, у всей Армении. Поскольку очевидно, что рано или поздно Азербайджан освоит освобожденные территории, закончится процесс разминирования, начнется обустройство этих территорий, и тогда встанет прямой вопрос, который был на время отложен: «Что делать со Степанакертом (Ханкенди – Ред.) и другими районами Карабаха, где есть армянское население и какой-то «президент», вооруженные силы и оружие, и довольно много? Что со всем этим делать? И ответ на этот вопрос у Азербайджана один - их надо разоружить, разобраться, у кого есть право жить на этой территории, и они получат азербайджанские паспорта, станут культурной автономией. А такой исход, что для Пашиняна, что для любого другого армянского лидера - тотальная катастрофа. И в Армении это понимают. Значит нужно как-то избежать этого. Военным путем добиться этого невозможно, потому что изменить баланс сил они не могут сами по себе. Но они могут привлечь туда великие державы. Прежде всего Россию, но не только, а также Францию, Америку, другими словами, внешние силы.

Армяне часто любят сравнивать себя с Израилем, но Израиль после Холокоста и войны за независимость понял, что никакой дядя за них ничего делать не будет и защищать их тоже не будет. Полагаться на дядю бессмысленно и надо самим решать свои вопросы. И маленький бедный Израиль начал вооружаться, готовиться к неизбежным войнам, вплоть до ядерного оружия себе создал. Но армяне и раньше и сейчас полагаются на кого-то. По-моему, это самоубийство. Когда началась 44-дневная война, они даже мобилизацию толком провести не смогли. Пашинян с помощью демагогии пришел к власти, с помощью демагогии правит страной, и войну пытался с помощью демагогии выиграть. Рассказывал о том, какие они проводят блестящие операции, что победа будет скоро одержана. Только вдруг оказалось, что все потеряно и вообще тотальная катастрофа. Значит, они полностью полагаются на Россию. Армения полагает, что Россия придет на помощь и изменит баланс сил. Однако Россия может не захотеть этого делать, либо не сможет, либо еще что-то. У России очень много своих проблем, многие из них поважнее Армении. И потом, в России тоже могут быть перемены. У нас замечательный президент, но ему уже в следующем месяце исполнится 69 лет. Когда он тем или иным способом покинет Кремль, могут начаться такие пертурбации, что опять станет как в девяностые - не до Закавказья.

- Каким вы видите дальнейшее развитие событий?

- Пока о мирном договоре говорить бессмысленно, потому что для армян подписаться под тем, что они отказываются от Карабаха, это политическое самоубийство. Поэтому мирный договор сейчас вряд ли возможен. Азербайджан в свою очередь не согласится на какой-то там особый статус. То есть позиции несовместимы.

Что касается коридоров, после 44-дневной войны казалось, что это даже случится, сейчас же кажется маловероятным, что эти коридоры откроются. Вокруг мирного договора и коридора будут сохраняться некое напряжение и стычки, но перспектив новой войны я сейчас не вижу. До начала войны прошлого года я всем говорил, что война в Карабахе неизбежна. Но мало кто меня слушал, в том числе и в Брюсселе, Берлине, да и в Москве тоже. Все пожимали плечами. Никто не понимал, что в Карабахе дело идет к неизбежной большой войне. Однако сейчас новой большой войны в ближайшие годы не будет. Но как выходить из нынешнего клинча дипломатическим путем? Москва в принципе за то, чтобы поддерживать некий статус-кво, сдерживать стычки. Она и раньше в принципе сдерживала, была апрельская война 2016 года, которая продлилась 4 дня. Тогда Москва предлагала сторонам прекратить, все прекращали, пока в прошлом году прекращать не захотели. Заставить кого-то Москве будет сложновато, как оказалось в прошлом году. Так что пока будет примерно то же, что и сейчас. Тем более при лидерстве Пашиняна понятно, что он не предложит ничего серьезного и конструктивного.