«Байыршехер» на сломе эпох Большое интервью с мэтром архитектуры Эльбаем Касимзаде

Тема развития нашей столицы актуальна и важна не только для жителей города, но и для всех, кто любит Баку. Процесс этот многогранный, сложный, не всегда однозначный, но необходимый. Сейчас очень много разговоров среди тех, кому небезразлично настоящее и будущее Баку, о сносе «Байыршехер» — территории от проспекта Азербайджан (бывшей улицы Гуси Гаджиева и ЦУМа) до мечети Тезепир и памятника Нариману Нариманову, а также от здания Аздрамы до станции метро «Низами». Сносятся здания, которые одни архитекторы называют памятниками архитектуры, другие — ветхими и непригодными для жизни домами. Напряжённые споры нарастают, как снежный ком, и выплескиваются далеко за пределы круга архитектурной общественности.

С просьбой прокомментировать сложившуюся ситуацию Caliber.Az обратился к заслуженному архитектору республики, председателю Союза архитекторов Азербайджана, бывшему главному архитектору Баку, заведующему кафедрой Азербайджанского университета архитектуры и строительства Эльбаю Касимзаде, и в ходе беседы в здании Союза мэтр архитектуры откровенно и остро высказал своё мнение о происходящем.

Жители довели свои дома до ручки

– Эльбай муаллим, общество в данном вопросе разделилось на два непримиримых лагеря – одни радуются сносу домов, другие говорят об утрате архитектурного наследия Баку, разрушении памятников архитектуры, его аутентичности, «бакинского духа»… Как вы относитесь к этому?

– По-гречески архитектор – главный строитель, стоящий во главе любого строительства. Как только человек стал задумываться, где ему жить, работать и отдыхать, на свет появилась архитектура – мать всех искусств, музыка, застывшая в камне. Архитектура необходима человеку для его эстетического воспитания и развития талантов. Одно из важных ее направлений – сохранение исторического наследия. Сохранённое архитектурное наследие показывает путь эволюции страны, народа, нации на протяжении столетий, являясь и традиционной, объективной базой для современной архитектуры, которая без этого станет однообразной, стереотипной и повторяющейся, что не очень хорошо.

Архитектура создала города, в них сегодня проживает 52,4% населения Земли. А города созданы из архитектурных произведений. И люди, и города стареют. Люди стареют и умирают, здания умирают, исчерпав свои технические возможности, а города живут столетиями и тысячелетиями лишь за счёт того, что постоянно обновляются, за счёт новых архитектурных и градостроительных решений. Без обновления они умирают, как это произошло с древним Каиром, ставшим «городом мёртвых» и прибежищем бомжей, и вместо него рядом возвели новый Каир. Эти мысли — результат моих размышлений и 55-летнего опыта в архитектуре. Например, Дамаску, одному из древнейших городов мира, 5000 лет, но вы не найдёте там постройки старше 1,5 тысячи лет. Баку тоже древний город, ему более 2000 лет, но у нас, кроме Девичьей башни, нет построек того периода.

Теперь что касается различных мнений о регенерации исторической части Баку, известной как «Байыршехер». Сегодня очень много разночтений, различных мнений по данному поводу. Они вполне объяснимы, так как тут влияет человеческий фактор, ностальгия по прошлому и т.д. Но, говоря об этом с профессиональной точки зрения, хочу напомнить, что первые проекты по реконструкции территории «Советской» (ныне — проспект Наримана Нариманова) появились ещё в советский период — в 70-е годы ХХ века, когда Гейдар Алиев возглавлял Азербайджанскую ССР.

Тогда был объявлен всесоюзный конкурс, в котором приняли участие крупнейшие проектные институты СССР. Победил проект нашего института «Бакгипрогор», предусматривающий застройку этой территории точечными одноблочными 24-этажными высотками. Гейдар Алиев, обладавший большими знаниями и даром провидения, на это не согласился и предложил продумать более оптимальные варианты.

И вот сейчас, практически через 50 лет, вновь вернулись к этой теме — пришло время коренной реконструкции данной территории. Началась реконструкция первой очереди, там, где сейчас Центральный парк. Там тоже были памятники архитектуры, официально охраняемые государством. Так вот, несмотря на негодование, было снесено 75 зданий, находившихся в списке памятников архитектуры, охраняемых государством. Но являлись ли они на тот момент памятниками в полном смысле этого слова? Приведу вам пример — в преддверии сноса я попросил членов Союза, архитекторов, сфотографировать значимые здания на территории. Они сделали более 100 фото, причём не только фасады, но и дворы. Я знал, что по данному вопросу будет достаточно серьёзный разговор, и готовился к нему. Несколько раз проходили достаточно острые совещания у вице-премьера Абида Шарифова.

И вот ко мне пришла группа жителей «Советской», где-то 15-20 человек с жалобой-просьбой поддержать их в борьбе за сохранение их домов, которые они назвали очень красивыми, украшенными декором, резными элементами и т.д. Я был готов к этому — достал фотографии домов и попросил посмотреть. Несколько человек после этого сразу ушли — они всё поняли. Оставшимся я задал несколько вопросов — кто эти дома привел в такое состояние? Министерство культуры, Исполнительная власть Баку, Союз архитекторов? Нет! Это вы заложили кубиком и заштукатурили окна, сломали подоконник из резного камня и сделали новую дверь, чтобы использовать помещение первого этажа в коммерческих целях! Кто сломал стену и вывел трубу на улицу? Посмотрите на ваши дворы — во что вы их превратили? Они выглядят как трущобы! Те, кто был поумнее, покивали головами и ушли.

Остались несколько человек, которые заявили — хорошо, пусть тогда нам больше заплатят! На что я ответил: «Вот она — главная цель вашего прихода сюда! Если бы вам заплатили вдвое больше, я вас уверяю, вы бы сказали тем, кто ломает: «Не вмешивайтесь, мы сами разрушим свои дома». То есть, эти дома имеют для вас ценность только из-за ностальгии и потому, что вы хотите их подороже продать. По-человечески я вас понимаю, но давайте говорить об интересах города!»… Эта история завершилась констатацией следующего факта: жители разрушили свои архитектурные дома гораздо раньше бульдозеров.

– Что произошло дальше?

– После очистки территории президент Ильхам Алиев дал поручение тогдашнему своему помощнику, а ныне премьер-министру Азербайджана Али Асадову обратиться от его имени в Союз архитекторов с поручением подготовить свои проектные предложения по территории от мечети Тезепир до проспекта Азербайджан.

— Это было сделано — мы создали проектную группу, возглавил её я и привлёк очень опытного, принципиального, честного, одного из лучших в сфере истории архитектуры специалиста Ризвана Байрамова, долгие годы возглавлявшего Службу по охране памятников при Министерстве культуры Азербайджана. Он ещё раз изучил указанную территорию. Я попросил его провести работу предельно объективно, чтобы выяснить, действительно ли здания, когда-то внесённые в список памятников архитектуры, соответствуют тем высоким требованиям, которые предъявляются к ним?

Простой пример — рядом со зданием Союза находится одноэтажное здание, ничего из себя не представляющее. Но оно в списке памятников! И вот они стоят рядом, одинаковые в статусе! Это справедливо? Нет! Разве это безликое одноэтажное здание вправе представлять историю и архитектуру нации? Тогда чего ради его сохранять, когда речь идет об оздоровлении, обновлении территории, которая имеет право жить ещё столетия? 

– В таком случае возникает резонный вопрос — что будет на территории «Байыршехер»?

– Ответить на него сложно. Тогда по поручению главы государства мы разработали проектное предложение, сохраняя памятники архитектуры и связанные с историей Баку здания. Большую часть территории в проекте мы превратили в пешеходную зону, при этом сохранив градостроительную канву, существующие, исторически сложившиеся улицы. В исторических городах это самое главное – сохранить кварталы, масштаб застройки!

Проект был рассмотрен президентом и одобрен, но потом началась пандемия, а затем — Отечественная война. По её окончании, безусловно, в первую очередь было важно восстанавливать освобождённые от оккупации наши земли, чтобы создать людям условия для возвращения.

Несколько ранее, 4 марта 2019 года, президент Ильхам Алиев собрал в Центре Гейдара Алиева представителей творческой интеллигенции.

Был там и я и предложил определить границы исторического центра Баку, создать на базе этих границ новый Центральный район столицы со специальным регламентом жизнедеятельности, в том числе и строительства. Ничего нового я не придумал, такие районы есть во многих городах мира. Эта идея главе государства очень понравилась, и он дал поручение — определить границы, начать подготовку к реализации.

Границы мы подготовили, отправив их в Министерство культуры, Государственный комитет по градостроительству и архитектуре и Исполнительную власть Баку. Все три ведомства выразили нам согласие. Но почему-то вопрос не двигался с места, видимо, были силы, не заинтересованные в том, чтобы часть очень интересных территорий была отторгнута от Ясамальского, Насиминского, Сабаильского и чуть-чуть от Наримановского районов.

Потом появилась информация о том, что эта работа должна быть выполнена без создания новой административной единицы, в рамках нового Генерального плана Баку, по которому можно определить границы и установить регламент. Но ведь идея создания Центрального района была в том, что сейчас на составляющую общность территорию влияют главы сразу четырёх районов Баку. При всём уважении к ним надо признать, что у каждого из них своя ментальность, взгляд на предмет и отношение к жизни. Улица Низами – верхняя часть – Насиминский район, нижняя часть – Сабаильский район. В одной части – изменения происходят согласно видению главы одного района, на противоположной части улицы – другого. Но улица — одна!

Однако решение было принято, и мы ждали результата, которые получился не таким, как мы надеялись. Мы предлагали 780 гектаров территории, а в Генплане определено около 450, однако установлен регламент по плотности и высотности застройки — это, думаю, определённый успех.

– Есть ли в Генплане конкретный проект развития территории «Байыршехер»?

– Сегодня в Генплане это своего отражения не нашло. Проект регенерации территории разрабатывает английская компания Chapman Taylor, причём явно с использованием подготовленного нами материала.

Мы предлагали оставить здания, создать зелёные пространства, зелёные зоны, туристические маршруты, на которых должны были появиться бутик-отели. Сохранять в памятниках архитектуры жилые помещения мы посчитали неверным, так как жильё – это быт, у дома должны быть двор, место для сушки белья и т.д. Поэтому мы предлагали часть зданий превратить в салоны, отели, мастерские, библиотеки, тематические клубы, а также сдавать их в аренду компаниям под офисы и т.д., остальное благоустроить, а в некоторых местах построить и 3-4-этажные здания.

К сожалению, проект компании Chapman Taylor мало кто видел, в том числе и из архитектурной общественности. Я интересовался в ИВ Баку, там мне сказали, что тоже не видели его. Выглядит это абсурдно. Почему мэрия не видела? Потому что Управление архитектуры и градостроительства Баку с некоторых пор передано в ведение Госкомитета по архитектуре. Это не моё дело, государству решать, где управлению быть, я его возглавлял 12 лет и знал, что это городская структура и она должна быть связана с мэрией.

В своё время существовали законы «Об основах градостроительства» и «Об архитектурной деятельности», я являлся одним из авторов. Законы приняли в середине 90-х годов. Так вот, закон об основах по чьей-то инициативе переделали в Градостроительный кодекс. А в нашем законе отмечалось, что наиболее крупные градостроительные проекты, затрагивающие большую территорию Баку, должны обсуждаться с общественностью. И речь шла не только об архитектурной общественности, но и о жителях столицы, которые имеют право знать, что здесь будет. Потому что, когда переселяли первую часть Центрального парка, тоже очень многие сомневались, что там не будет новостроек. И тогда проект тоже никому не показывали.

Что будет на территории «Байыршехер» - не знает практически никто, есть только отголоски. Мне один из немногих видевших проект рассказал, что в нём, наподобие Барселоны, через всю территорию проведена диагональ.

Одно это уже вызывает у меня тревогу, поскольку означает, что не сохраняют ту самую градостроительную канву, которую я считаю самой ценной и нуждающейся в сохранении в исторических городах.

– Эльбай муаллим, как, по-вашему, должно проходить общественное обсуждение проекта реконструкции «Байыршехер»?

– Это было оговорено в законе, о котором я говорил выше. Также помню, как в начале 80-х годов проводился всесоюзный конкурс на проект регенерации прибрежной зоны Баку — бульвара, проспекта Нефтяников и т.д. Были соданы прекрасные макеты, которые выставили в павильоне ВДНХ, стоявшем на том месте, где сейчас Deniz Mall. Павильон, правда, сгорел вместе с макетами, но до этого они долго стояли, и каждый мог их посмотреть и написать своё мнение… Хорошо помню и проект расселения «Большого Баку», проект реконструкции центральной части столицы, которые Госкомитет по градостроительству и архитектуре выносил на обсуждение. Нынешний глава Исполнительной власти Баку Эльдар Азизов, будучи главой ИВ Гянджи, пригласил архитектурную общественность на обсуждение Генплана Гянджи, то же самое он сделал и когда был мэром Сумгайыта.

Было высказано очень много интересных предложений и идей. И по сей день ряд наших коллег приходят по своему желанию в Союз архитекторов и просят рассмотреть их проекты, высказать своё мнение. Мы к этому относимся с уважением, высказываем своё экспертное мнение, помогаем защищать проекты на разных уровнях, в том числе и в госструктурах. Обсуждения нужны, чтобы дать возможность общественности оценить проект. Ничего плохого из этого не может выйти. А если и будут разумно аргументированные возражения, то они пойдут лишь на пользу проекту – удастся что-то подкорректировать, подправить. Но сам по себе процесс реконструкции территории остановить, думаю, уже невозможно. Потому что если город не обновляется, он чахнет и умирает.

– Эльбай муаллим, в связи со сносом зданий «Байыршехер» есть и определённый поток критики в адрес Союза архитекторов за то, что организация не может остановить снос…

– Очень часто я слышу подобное и стараюсь оценивать конструктивно, не обижаясь. Это происходит, во-первых, потому что люди ждут от Союза каких-то решительных действий, которых ждать не следует, а во-вторых, они не понимают разделения полномочий между общественной организацией и органами исполнительной власти. Ведь если в медицине, к примеру, происходят какие-то недоразумения, никто же не обращается в профсоюз медработников, все обращаются в Министерство здравоохранения! Почему же в нашей сфере, когда за современное градостроительство и архитектуру отвечает Государственный комитет по градостроительству и архитектуре, а за сохранность наследия, архитектурных зданий – Министерство культуры, апеллируют к Союзу архитекторов? То есть, к общественной организации, которая по своему уставу не должна и не может вмешиваться в работу государственных структур – мы можем лишь рекомендовать, высказать свою профессиональную точку зрения, но не претендовать на то, что государство к нему прислушается и сделает именно так, как мы говорим. 

Поэтому я усматриваю в этом не столько желание найти защиту в лице Союза архитекторов, сколько желание найти ещё один повод лишний раз лягнуть Союз, причём абсолютно несправедливо. Ту работу, которую проводит наша организация в деле защиты архитектурного наследия, вряд ли проводит ещё какой-то Союз архитекторов в любой другой стране мира. В Европе они вообще не поворачиваются в сторону того, что делает государство, лишь популяризируют архитектуру, защищают права архитекторов, пытаются укрепить их позиции в обществе, и всё.

Мы свои полномочия даже немного превышаем. К примеру, за последние 3-4 года направили представление в Министерство культуры о включении в реестр памятников архитектуры, охраняемых государством, порядка 400 зданий дополнительно. Они выявлены общественностью и представляют интерес. И при всём уважении к нынешнему руководству Госслужбы, учёному Сабине Гаджиевой, мы прекрасно понимаем, что никого этим не обязываем, так как есть установленная законом процедура – после внесения наших предложений Минкультуры направляет их на представление экспертного заключения в Институт архитектуры и искусства Академии наук Азербайджана, где устанавливают, отвечает ли здание требованиям, предъявляемым к памятникам архитектуры, или нет, и после этого передаёт заключение обратно министерству.

Очень хорошо, что нынешний министр культуры создал специальный экспертный совет при Государственной службе по охране, развитию и восстановлению культурного наследия, в котором есть не только архитекторы, но и историки, археологи, учёные и т.д. Я также в её составе, как и представители Госкомитета, всего человек 20. Каждый объект обсуждается. Но если я высказываю мнение против мнения большинства, естественно, принимается то решение, за которое выступает большинство… Как говорится, мухи отдельно – котлеты отдельно!

От Союза архитекторов можно ждать реакции, и мы её даём, и в публикациях, и в письмах, которые отправляем, в том числе и в то же Управление градостроительства и архитектуры Баку, которое очень оперативно на них реагирует. То есть, наше участие в архитектурно-градостроительной жизни Баку более активно, чем следует. А нас почему-то упрекают.

Скандалы – неизбежный процесс

– Каждый день в связи со сносом в «Байыршехер» возникают скандалы, порой нешуточные. Почему так происходит?

– Это неизбежный процесс. Я родился и вырос в Крепости, и сейчас хотя бы раз в неделю хожу в Ичеришехер, прохожу возле нашего дома, там сейчас детский сад, слышен смех детей… Вспоминаю себя ребёнком – бабушка выдавала мне мелочь и посылала в керосиновую лавку на углу… Но это не говорит о том, что керосиновая лавка до сих пор должна была там оставаться! Жизнь меняется, идёт вперёд, и я считаю, что главная причина недовольства – в неинформированности . Люди достаточно разумны, и когда им объясняешь, почему так будет правильнее, как минимум 80% напряжения снимается. А когда говоришь: «Не лезьте не в своё дело!» – это оскорбляет и вызывает агрессию.

С другой стороны, никто не говорит стоматологу, как ему делать свою работу. А вот с архитектурой всё иначе, тут все указывают. Видимо, дело в том, что архитектура видна глазу, а глаз связан с мозгом, импульс, желание поразмышлять, высказаться – а правильно или нет, никто не задумывается. Плюс люди, пытающиеся создать ажиотаж на данной теме, подтасовывают факты. Дошло до того, что на днях здание на улице Тагиева возле «Старого универмага» выдали за сносимое здание на территории «Байыршехер»!

– Несколько лет назад общественности был представлен концепт проекта высоток на «Советской», который тогда вызвал определённый резонанс. И сейчас ведутся разговоры, что территорию очищают якобы как задел под будущую застройку…

– Думаю, что причина вовсе не в этом. Реконструкция территории как задача ставилась ещё в 70-х годах, и сегодня государство располагает материальными и человеческими ресурсами для её реализации. Но осуществляться это будет уже по другому проекту. Если бы работа велась по проекту, предложенному Союзом архитекторов и понравившемуся главе государства, то, возможно, этих разговоров и не было. Потому что мы подходили к нему взвешенно.

Считаю, что иностранная компания, которая сейчас выполняет эту работу, должна сотрудничать с местными архитекторами. Потому что мало знать предмет и профессию, необходимо конкретную тему уметь пропускать сквозь свои сердце и разум. Без этого творчество бессердечно! К сожалению, иностранные компании этого не любят…

Вот недавно был градостроительный форум в Ханкенди, прекрасно организованный Госкомитетом по архитектуре.

И там в выступлениях наших иностранных коллег нет-нет, да и проскальзывало желание поучать нас. Они не говорили о желании посоветоваться, а говорили, как мы должны жить. Это абсурд, мы никогда не сможем жить как они, ведь для нас Баку – родной город, а для них лишь место приложения труда и коммерческого интереса. Да, там были и иностранные специалисты, выступившие великолепно, рассказавшие о своём опыте – но как использовать данный опыт, это уже наше дело. Навязывать нам свою точку зрения – это за пределами профессиональной этики!

– Эльбай муаллим, после этого все станут говорить, что вы продвигаете свой проект, поэтому и критикуете английский…

– Нет. Например, после нас проект данной территории сделали наши итальянские коллеги из компании Drau, которые, кстати, честно признали, что отталкивались именно от нашего проекта. Но они сделали другое видение, базируясь на памятниках, сохранили масштаб застройки, архитектурную канву в рамках сложившейся квартальной системы, а не превратили данную зону в ультра-урбанизированную.

Белый город – идеальный пример реновации

– Канул ли в Лету проект Центрального района?

– Нет. В Генплане установлены границы и регламенты – не более 6 этажей, меньшая плотность застройки и т.д. Но главное – нет инструмента управления данной территорией. В период подготовки к реализации нашей идеи мне позвонили, сказали, что подготовлено положение о Центральном районе, и попросили посмотреть его. Я рассмотрел, внёс свои предложения, то есть, вопрос находился на стадии разрешения, и должен был быть реализован. Потому что у семи нянек дитя без глазу. Надо сделать так, как на бульваре или в Ичеришехер – была дана автономия с хорошим результатом, это на встрече и глава государства отметил. 

– Эльбай муаллим, сейчас ряд СМИ распространил информацию, что архитектурные здания на «Байыршехер» задним числом выводятся из списка памятников, охраняемых государством, в целях их сноса. Насколько это возможно?

– Ни одно здание на территории не подвергается подобным инсинуациям. Я отвечаю за свои слова. Совет возглавляет доктор наук, профессор, заслуженный архитектор Азербайджана, секретарь Союза архитекторов, ректор Азербайджанского университета архитектуры и строительства Гюльчохра ханум Мамедова. Она очень принципиальный человек. Если эксперты Академии наук дали заключение, что здание представляет архитектурную ценность, ни о каком сносе не может быть и речи.

Но важно помнить – не все здания, находящиеся сейчас в списке, вошли туда объективно. Наоборот, необъективно включенные в список здания умаляют значимость истинных памятников архитектуры, находясь рядом с ними. Там должны остаться уникальные по архитектуре и значимости здания. Однако надо помнить, что даже самое красивое здание рано или поздно будет разрушено временем.

Цель в том, чтобы люди понимали, что объективность строится не на их суждениях, а на факторах жизни, на том, что происходит в конкретных условиях и времени. Те же «хрущёвки», к примеру, памятники социальной политике государства. Когда их начали строить, половина Баку жила в сырых подвалах, а ещё почти половина – в коммунальных квартирах, с постоянными войнами между соседями за кухню, ванную и очередь в туалет. Чтобы вытащить их оттуда были построены «хрущёвки», где стоимость квадратного метра с ремонтом составляла 120 рублей. В этих квартирах имелись газовая плита, ванная, унитаз, умывальник.

И люди, переезжая из подвала в отдельную квартиру с ванной, от счастья пребывали в эйфории. Мы ругаем Никиту Хрущёва, он действительно был малограмотным человеком. Но одним из важных его достижений стало то, что людей в СССР вытащили из подвалов и коммуналок. Позднее, при Гейдаре Алиеве, каждый год Главбакстрой сдавал 600 тысяч квадратных метров жилья, которое бесплатно предоставляли людям. Это была социальная политика государства. Сейчас в Карабахе мы это повторяем, давая людям прекрасное, обставленное жильё. Но в Баку, к сожалению, из-за дороговизны немногие могут купить себе новую квартиру.

– Какие у нас в Баку самые яркие примеры реновации территории?

– Белый город. Там ведь высоток почти нет. А что там было – и как стало! Когда вожу иностранных коллег туда, показываю дома, а потом фотографии прежних времён – некоторые не верят. Помню, там был кислотный завод, мы мимо проезжали по дороге на дачу – так там не только окна машины нужно было закрывать, но и желательно противогаз надевать. То есть, Белый город дал социальный эффект.

А то, что построили высотки на проспекте Азербайджан (бывшая улица Гуси Гаджиева) – это кошмар. В моё время были возведены два высотных здания – ISR Plaza и дом сзади бывшего музея Ленина, причем он по проекту должен был быть семиэтажным, а после моего ухода стал 12-этажным… Всё остальное построили уже после 2001 года. Причем, к примеру, на бывшей 6-й Параллельной огромные высотки стоят вплотную так, что соседи, сидя в противоположных зданиях, при желании могут в нарды играть. Поэтому я всегда отмечаю – хотя мне говорят, что обижаются на данные слова – что есть люди, которые живут в Баку и любят его, а есть те, кто тут только прописан. 

Я не могу всем нравиться. И говорю открыто, наша беседа — тому пример. Знаю Caliber.Az как солидное издание, пользующееся большим авторитетом у читателей и у нас, и за рубежом, знаю вашу прекрасную команду и руководство. Знаю лично вас много лет, считаю вас высоким профессионалом, человеком искренним, справедливым, честным, достойным представителем журналистики, которая является второй древнейшей профессией. 

Также знаю, что я неудобный человек, потому что говорю правду, но за это меня и уважают. И в отношении судьбы «Байыршехер» высказал открыто своё мнение, не ставя цели кому-то понравиться либо кого-то обидеть. У меня другая цель — пожелание блага для Баку и его будущего.